Товары по запросу: Владимир георгиевич эрдели география

Содержание книги раскрывает общие вопросы географии на уровне третьего класса средней школы. Авторы использовали такие активные методы преподавания географии как постановка практических работ и выполнение упражнений на основе использования краеведческого материала. Учебник содержит интересные детям темы практических занятий и наблюдений за природой.

• Vladimir-Georgievich-Erdeli-Geografiya

Пособие содержит подробные краеведческие описания различных климатических зон нашей страны и хозяйственной деятельности населения. Книга отличается высоким познавательным потенциалом и наличием практических упражнений к каждой главе, для выполнения которых понадобятся контурные карты, а также физическая карта нашей страны и политическая карта мира, на основе которых интересно будет проследить экономические и политические изменения, произошедшие в мире после первого издания учебного пособия.

• Vladimir-Georgievich-Erdeli-Geografiya

Содержание книги раскрывает общие вопросы географии на уровне третьего класса средней школы. Авторы использовали такие активные методы преподавания географии как постановка практических работ и выполнение упражнений на основе использования краеведческого материала. Учебник содержит интересные детям темы практических занятий и наблюдений за природой.

• Vladimir-Georgievich-Erdeli-Geografiya

Пособие содержит подробные краеведческие описания различных климатических зон нашей страны и хозяйственной деятельности населения. Книга отличается высоким познавательным потенциалом и наличием практических упражнений к каждой главе, для выполнения которых понадобятся контурные карты, а также физическая карта нашей страны и политическая карта мира, на основе которых интересно будет проследить экономические и политические изменения, произошедшие в мире после первого издания учебного пособия.

• Vladimir-Georgievich-Erdeli-Geografiya

Пособие содержит подробные краеведческие описания различных климатических зон нашей страны и хозяйственной деятельности населения. Книга отличается высоким познавательным потенциалом и наличием практических упражнений к каждой главе, для выполнения которых понадобятся контурные карты, а также физическая карта нашей страны и политическая карта мира, на основе которых интересно будет проследить экономические и политические изменения, произошедшие в мире после первого издания учебного пособия.

• Vladimir-Georgievich-Erdeli-Geografiya

Учебник содержит подробные краеведческие описания различных климатических зон нашей страны и хозяйственной деятельности населения. Книга отличается высоким познавательным потенциалом и наличием практических упражнений к каждой главе, для выполнения которых понадобятся контурные карты, а также физическая карта нашей страны и политическая карта мира, на основе которых интересно будет проследить экономические и политические изменения, произошедшие в мире после первого издания учебника.

• Lidiya-Grigorevna-Terekhova-Vladimir

Учебник содержит подробные краеведческие описания различных климатических зон нашей страны и хозяйственной деятельности населения. Книга отличается высоким познавательным потенциалом и наличием практических упражнений к каждой главе, для выполнения которых понадобятся контурные карты, а также физическая карта нашей страны и политическая карта мира, на основе которых интересно будет проследить экономические и политические изменения, произошедшие в мире после первого издания учебника.

• Lidiya-Grigorevna-Terekhova-Vladimir

Учебник содержит подробные краеведческие описания различных климатических зон нашей страны и хозяйственной деятельности населения. Книга отличается высоким познавательным потенциалом и наличием практических упражнений к каждой главе, для выполнения которых понадобятся контурные карты, а также физическая карта нашей страны и политическая карта мира, на основе которых интересно будет проследить экономические и политические изменения, произошедшие в мире после первого издания учебника.

• Lidiya-Grigorevna-Terekhova-Vladimir

Учебник содержит подробные краеведческие описания различных климатических зон нашей страны и хозяйственной деятельности населения. Книга отличается высоким познавательным потенциалом и наличием практических упражнений к каждой главе, для выполнения которых понадобятся контурные карты, а также физическая карта нашей страны и политическая карта мира, на основе которых интересно будет проследить экономические и политические изменения, произошедшие в мире после первого издания учебника.

• Lidiya-Grigorevna-Terekhova-Vladimir

Учебник содержит подробные краеведческие описания различных климатических зон нашей страны и хозяйственной деятельности населения. Книга отличается высоким познавательным потенциалом и наличием практических упражнений к каждой главе, для выполнения которых понадобятся контурные карты, а также физическая карта нашей страны и политическая карта мира, на основе которых интересно будет проследить экономические и политические изменения, произошедшие в мире после первого издания учебника.

• Lidiya-Grigorevna-Terekhova-Vladimir

География изучает устройство окружающего мира и даёт основные знания о нашей планете. Настоящее издание представляет собой оригинальный текст, утверждённый Наркомпросом РСФСР в 1938 году. Как люди научились находить направления по солнцу? Как устроен компас? Как обозначают направления на чертеже? Как срисовать план окрестностей школы? Что такое топографический план и для чего он нужен? Как человек использует реки? Чем план отличается от географической карты? Как изображают поверхность страны на карте? Как люди в древности представляли себе землю? Что находится на поверхности земного шара? Отчего бывают день и ночь? Как определять направления на глобусе? Что такое климат? Как живут люди в полярных странах? Как охотятся эскимосы? Учебник написан доступным, внятным языком, снабжён интересными примерами, заданиями и тематическими иллюстрациями.

• Lidiya-Grigorevna-Terekhova-Vladimir

Учебник содержит подробные краеведческие описания различных климатических зон нашей страны и хозяйственной деятельности населения. Книга отличается высоким познавательным потенциалом и наличием практических упражнений к каждой главе, для выполнения которых понадобятся контурные карты, а также физическая карта нашей страны и политическая карта мира, на основе которых интересно будет проследить экономические и политические изменения, произошедшие в мире после первого издания учебника.

• Lidiya-Grigorevna-Terekhova-Vladimir

География изучает устройство окружающего мира и даёт основные знания о нашей планете. Настоящее издание представляет собой оригинальный текст, утверждённый Наркомпросом РСФСР в 1938 году. Как люди научились находить направления по солнцу? Как устроен компас? Как обозначают направления на чертеже? Как срисовать план окрестностей школы? Что такое топографический план и для чего он нужен? Как человек использует реки? Чем план отличается от географической карты? Как изображают поверхность страны на карте? Как люди в древности представляли себе землю? Что находится на поверхности земного шара? Отчего бывают день и ночь? Как определять направления на глобусе? Что такое климат? Как живут люди в полярных странах? Как охотятся эскимосы? Учебник написан доступным, внятным языком, снабжён интересными примерами, заданиями и тематическими иллюстрациями.

• Lidiya-Grigorevna-Terekhova-Vladimir

Учебник содержит подробные краеведческие описания различных климатических зон нашей страны и хозяйственной деятельности населения. Книга отличается высоким познавательным потенциалом и наличием практических упражнений к каждой главе, для выполнения которых понадобятся контурные карты, а также физическая карта нашей страны и политическая карта мира, на основе которых интересно будет проследить экономические и политические изменения, произошедшие в мире после первого издания учебника.

• Lidiya-Grigorevna-Terekhova-Vladimir

География изучает устройство окружающего мира и даёт основные знания о нашей планете. Настоящее издание представляет собой оригинальный текст, утверждённый Наркомпросом РСФСР в 1938 году. Как люди научились находить направления по солнцу? Как устроен компас? Как обозначают направления на чертеже? Как срисовать план окрестностей школы? Что такое топографический план и для чего он нужен? Как человек использует реки? Чем план отличается от географической карты? Как изображают поверхность страны на карте? Как люди в древности представляли себе землю? Что находится на поверхности земного шара? Отчего бывают день и ночь? Как определять направления на глобусе? Что такое климат? Как живут люди в полярных странах? Как охотятся эскимосы? Учебник написан доступным, внятным языком, снабжён интересными примерами, заданиями и тематическими иллюстрациями.

• Lidiya-Grigorevna-Terekhova-Vladimir

Книга посвящена одному из основателей Добровольческой армии на Юге России генералу И.Г. Эрдели. В основу положены его письма-¬дневники, адресованные М.К. Свербеевой, датированные 1918—1919 годами. В этих текстах нашла отражение реакция генерала на происходящее, его рассуждения о судьбах страны и смысле личного участия в войне; они воссоздают внутреннюю атмосферу деникинской армии, содержат отрывки личного характера, написанные ярким поэтическим языком. Особое внимание автором монографии уделено реконструкции причинно¬следственных связей между жизненными событиями и системообразующими свойствами личности. Монография предназначена для научных работников, преподавателей, студентов, всех интересующихся российской историей.

• Olga-Mikhaylovna-Morozova-General

Книга посвящена одному из основателей Добровольческой армии на Юге России генералу И.Г. Эрдели. В основу положены его письма-¬дневники, адресованные М.К. Свербеевой, датированные 1918—1919 годами. В этих текстах нашла отражение реакция генерала на происходящее, его рассуждения о судьбах страны и смысле личного участия в войне; они воссоздают внутреннюю атмосферу деникинской армии, содержат отрывки личного характера, написанные ярким поэтическим языком. Особое внимание автором монографии уделено реконструкции причинно¬следственных связей между жизненными событиями и системообразующими свойствами личности. Монография предназначена для научных работников, преподавателей, студентов, всех интересующихся российской историей.

• Olga-Mikhaylovna-Morozova-General

Роман Владимира Сорокина — это взгляд на будущее Европы, которое, несмотря на разительные перемены в мире и устройстве человека, кажется очень понятным и реальным. Узнаваемое и неузнаваемое мирно соседствуют на ярком гобелене Нового средневековья, населенном псоглавцами и кентаврами, маленькими людьми и великанами, крестоносцами и православными коммунистами. У бесконечно разных больших и малых народов, заново перетасованных и разделенных на княжества, ханства, республики и королевства, есть, как и в Средние века прошлого тысячелетия, одно общее — поиск абсолюта, царства Божьего на земле. Только не к Царству пресвитера Иоанна обращены теперь взоры ищущих, а к Республике Теллурии, к ее залежам волшебного металла, который приносит счастье.

• Vladimir-Georgievich-Sorokin-Telluriya

Роман Воспенников смело мог бы встать в один ряд с героями русской классики, и никто бы не заметил, ведь каждая его черта знакома нам со школы: он собрал в себе всех, от Печорина и Кирсанова до Мышкина, от одного взяв смелость, граничащую с безумством, от другого благодушие, от третьего христианскую веру. Судьба Романа как персонажа была бы, впрочем, непримечательна, она затерялась бы в потоке эпигонов, пытающихся повторить литературный триумф XIX века. Все было бы так, если бы в конце его не поджидала деконструкция. До поры до времени ни одно предложение не заставит вас очнуться и вспомнить, что роман написан в конце двадцатого, а не девятнадцатого века. Уездная романтика, споры о будущем России, любовь ушедшая, любовь грядущая… Все это знакомо русскому читателю почти на генетическом уровне. И что может шокировать такого читателя больше, чем резкий переход от идиллии пасторальной жизни к насилию, грязи и абсурду? Сорокин в своих лучших традициях ведет нас от привычных сюжетных, языковых и культурных конструктов к миру хаоса и разрушений. И мы ведемся, всегда зная, что нас ждет впереди, а потом все равно с неверием смотрим, как рушатся стены храма классической литературы.

• Vladimir-Georgievich-Sorokin-Roman

Золотые руки переплавлены, сердце, подаренное девушке, пульсирует в стеклянной банке, по улице шатается одинокая гармонь. Первый роман Владимира Сорокина стал озорным танцем на костях соцреализма: писатель овеществил прежние метафоры и добавил к ним новую — норму. С нормальной точки зрения только преступник или безумец может отказаться от этого пропуска в мир добропорядочных граждан — символа круговой поруки и соучастия в мерзости. “Норма” была написана в разгар застоя и издана уже после распада СССР. Сегодня, на фоне попыток возродить советский миф, роман приобрел новое звучание — как и вечные вопросы об отношениях художника и толпы, морали.

• Vladimir-Georgievich-Sorokin-Norma

Какой будет судьба бумажной книги в мире умных блох и голограмм, живородящего меха и золотых рыбок, после Нового cредневековья и Второй исламской революции? В романе “Манарага” Владимир Сорокин задает неожиданный вектор размышлениям об отношениях человечества с печатным словом. Необычная профессия главного героя — подпольщика, романтика, мастера своего дела — заставляет нас по?новому взглянуть на книгу. Роман Сорокина можно прочесть как эпитафию бумажной литературе — и как гимн ее вечной жизни.

• Vladimir-Georgievich-Sorokin-Manaraga

В серии «Весь Сорокин» выходит легендарный сборник рассказов «Пир», книга, сплетающая в одно яркое и невероятное полотно высокое и низменное, реальность и вымысел, классическую русскую литературу и советские клише. Главной темой этого сборника из тринадцати рассказов стала еда, еда во всех смыслах и во всех проявлениях. В эпоху постмодернизма и массового потребления едой становится и классическая культура, и язык советской пропаганды, и светлые чаяния русской интеллигенции начала XX века, и японские представления о красоте, и сам человек и даже пустота, которую, оказывается, можно поглощать ложками. Всё это может съедено и переварено. Некоторые из этих рассказов шокируют, некоторые заставляют серьезно задуматься, некоторые гомерически рассмеяться, некоторые поражают своей актуальностью и так резонируют с происходящим в России и в мире, словно они были написаны только вчера. Здесь каждый найдет для себя то, что он ищет в современной литературе: будь то символистский подтекст, философские размышления, социальную и политическую сатиру, прекрасный юмор или безупречный стиль. Равнодушным эта книга не оставит нико

• Vladimir-Georgievich-Sorokin

Что за странный боливийский вирус вызвал эпидемию в русском селе? Откуда взялись в снегу среди полей и лесов хрустальные пирамидки? Кто такие витаминдеры, живущие своей особой жизнью в домах из самозарождающегося войлока? И чем закончится история одной поездки сельского доктора Гарина, начавшаяся в метель на маленькой станции, где никогда не сыскать лошадей? Повесть Владимира Сорокина не только об этом. Поэтичная, краткая и изысканная “ Метель” стоит особняком среди книг автора. Подобно знаменитым произведениям русской классики о путешествии по родным просторам, эта маленькая повесть рисует большую картину русской жизни и ставит философские вопросы, на которые не дает ответа.

• Vladimir-Georgievich-Sorokin-Metel

Сборник короткой прозы Владимира Сорокина “Моноклон” написан почти в реалистической манере. События: расстрел в  супермаркете, зачистка в  коттеджном поселке, нападение на ветерана госбезопасности под звуки марша юных патрио-тов на Ленинском проспекте — происходят в привычных де-корациях и едва выходят за рамки возможного. Углубляясь в  подсознание сотрудницы издательства, вете-рана, директора магазина, губернатора, писатель исследу-ет новые социальные роли в  России двухтысячных и  новые оттенки в отношениях с прошлым. Несмотря на попытки усы-пить, переиначить или просто забыть его, оно в любую минуту может оказаться совсем близко, огромное и чудовищное, как доисторический ящер.

• Vladimir-Georgievich-Sorokin-Monoklon

Владимир Сорокин не нуждается в представлении. О нем знают все - даже те, кто никогда в жизни не брал в руки ни одной его книги. Его творчество вызывает самый широкий общественный резонанс, споры, скандалы, а подчас и настоящие судебные разбирательства. Его или любят, или ненавидят, но равнодушным он не оставляет никого. При этом именно он был удостоен самых престижных литературных премий и наград, в том числе премий Андрея Белого, «НОС», «Большая книга», и стал одним из финалистов Букеровской премии. Книги Сорокина переведены на 20 языков, и можно смело сказать, что он - лицо современной российской прозы. Сборник «Моноклон» включает в себя двенадцать рассказов, сложных и многогранных, как сама жизнь: в них истина переплетена с вымыслом, порнографическое - с лирическим, реалистическое - с абсурдистским, искреннее - с эпатажным. Рассказы Сорокина, как и его большая проза, по-настоящему полифоничны: его персонажи - живые люди, наделенные своим собственным голосом и подсознанием, в изучение глубин которого автор самозабвенно погружается. И то, что он выносит оттуда на суд читателя, может вызвать самый широкий спектр эмоций: от удивления и сочувствия до неприятия и даже отвращения. Сам же Сорокин умеет соблюсти необходимую дистанцию, чтобы максимально беспристрастно обрисовать в своих произведениях жизнь такой, какая она есть, с ее радостями и печалями, страхами и надеждами, с ее прошлым, которое иногда так хочется забыть, и будущим, в которое порой так страшно заглядывать.

• Vladimir-Georgievich-Sorokin-Monoklon

“Очередь” — первая опубликованная книга Владимира Сорокина — увидела свет в 1985 году в Париже в издательстве “Синтаксис”. В ней, как и в ранних рассказах автора, отчетливо видны черты грядущего эксперимента над русской прозой, в ходе которого традиционные жанры, сюжеты и персонажи подвергнутся радикальной трансформации. В романе, полностью состоящем из прямой речи, очередь — метафора человеческой жизни вообще. Деликатно, не докучая назиданиями — напротив, развлекая приключениями героев, — “Очередь” учит, что для достижения цели почти всегда нужны иные усилия, чем те, что мы прикладываем, да и цель мы никогда не видим ясно. Бесконечный разговор едва знакомых между собой людей неслучайно назван романом: каждая реплика, как в большом прозаическом нарративе, добавляет штрих к портрету эпохи и в то же время повисает в воздухе, принадлежит всем — и никому.

• Vladimir-Georgievich-Sorokin-Ochered

Что за странный боливийский вирус вызвал эпидемию в русском селе? Откуда взялись в снегу среди полей и лесов хрустальные пирамидки? Кто такие витаминдеры, живущие своей особой жизнью в домах из самозарождающегося войлока? И чем закончится история одной поездки сельского доктора Гарина, начавшаяся в метель на маленькой станции, где никогда не сыскать лошадей? Повесть Владимира Сорокина не только об этом. Поэтичная, краткая и изысканная «Метель» стоит особняком среди книг автора. Подобно знаменитым произведениям русской классики о путешествии по родным просторам, эта маленькая повесть рисует большую картину русской жизни и ставит философские вопросы, на которые не дает ответа.

• Vladimir-Georgievich-Sorokin-Metel

Владимир Сорокин не нуждается в представлении. О нем знают все - даже те, кто никогда в жизни не брал в руки ни одной его книги. Его творчество вызывает самый широкий общественный резонанс, споры, скандалы, а подчас и настоящие судебные разбирательства. Его или любят, или ненавидят, но равнодушным он не оставляет никого. При этом именно он был удостоен самых престижных литературных премий и наград, в том числе премий Андрея Белого, «НОС», «Большая книга», и стал одним из финалистов Букеровской премии. Книги Сорокина переведены на 20 языков, и можно смело сказать, что он - лицо современной российской прозы. Сборник «Моноклон» включает в себя двенадцать рассказов, сложных и многогранных, как сама жизнь: в них истина переплетена с вымыслом, порнографическое - с лирическим, реалистическое - с абсурдистским, искреннее - с эпатажным. Рассказы Сорокина, как и его большая проза, по-настоящему полифоничны: его персонажи - живые люди, наделенные своим собственным голосом и подсознанием, в изучение глубин которого автор самозабвенно погружается. И то, что он выносит оттуда на суд читателя, может вызвать самый широкий спектр эмоций: от удивления и сочувствия до неприятия и даже отвращения. Сам же Сорокин умеет соблюсти необходимую дистанцию, чтобы максимально беспристрастно обрисовать в своих произведениях жизнь такой, какая она есть, с ее радостями и печалями, страхами и надеждами, с ее прошлым, которое иногда так хочется забыть, и будущим, в которое порой так страшно заглядывать.

• Vladimir-Georgievich-Sorokin-Monoklon

Товарищи, кто последний? Культовый роман одного из самых ярких и скандальных современных писателей. В многокилометровой очереди встретятся люди разных социальных классов, разных политических взглядов, разных убеждений и предпочтений. В романе «Очередь» Владимира Сорокина есть то, что свойственно всем великим произведениям мировой литературы: с течением времени он не только не потерял своей актуальности, но и приобрел новые оттенки и смыслы. Написанный в далеком 1985 году, он представляет собой бесконечные диалоги, фразы и возгласы, которыми делятся друг с другом советские граждане, стоящие в гигантской очереди – пожалуй, одном из главных символов тех лет. Обсуждают всё, от сакраментального «Что дают?», «Хватит ли на всех?» и «Кто последний?» до поэзии Евтушенко, философии Платона и семейных неурядиц. В очереди есть место и любви, и пьяной драке, и глубоким раздумьям, и смешным ситуациям. И все это – в великолепной стилистике настоящего народного языка. При этом роман – не просто срез эпохи, Сорокину удалось поймать саму суть человека, не важно, называет он себя советским или российским, запечатлеть ту самую загадочную русскую душу. Поэтому, читая это произведение в наши дни, невольно ловишь себя на мысли, что ничего не изменилось. А уж хорошо это или плохо – решать читателю.

• Sorokin-Vladimir-Georgievich-Ochered

Что за странный боливийский вирус вызвал эпидемию в русском селе? Откуда взялись в снегу среди полей и лесов хрустальные пирамидки? Кто такие витаминдеры, живущие своей особой жизнью в домах из самозарождающегося войлока? И чем закончится история одной поездки сельского доктора Гарина, начавшаяся в метель на маленькой станции, где никогда не сыскать лошадей? Повесть Владимира Сорокина не только об этом. Поэтичная, краткая и изысканная “ Метель” стоит особняком среди книг автора. Подобно знаменитым произведениям русской классики о путешествии по родным просторам, эта маленькая повесть рисует большую картину русской жизни и ставит философские вопросы, на которые не дает ответа.

• Vladimir-Georgievich-Sorokin-Metel

Золотые руки переплавлены, сердце, подаренное девушке, пульсирует в стеклянной банке, по улице шатается одинокая гармонь. Первый роман Владимира Сорокина стал озорным танцем на костях соцреализма: писатель овеществил прежние метафоры и добавил к ним новую — норму. С нормальной точки зрения только преступник или безумец может отказаться от этого пропуска в мир добропорядочных граждан — символа круговой поруки и соучастия в мерзости. “Норма” была написана в разгар застоя и издана уже после распада СССР. Сегодня, на фоне попыток возродить советский миф, роман приобрел новое звучание — как и вечные вопросы об отношениях художника и толпы, морали.

• Vladimir-Georgievich-Sorokin-Norma

Роман Владимира Сорокина — это взгляд на будущее Европы, которое, несмотря на разительные перемены в мире и устройстве человека, кажется очень понятным и реальным. Узнаваемое и неузнаваемое мирно соседствуют на ярком гобелене Нового средневековья, населенном псоглавцами и кентаврами, маленькими людьми и великанами, крестоносцами и православными коммунистами. У бесконечно разных больших и малых народов, заново перетасованных и разделенных на княжества, ханства, республики и королевства, есть, как и в Средние века прошлого тысячелетия, одно общее — поиск абсолюта, царства Божьего на земле. Только не к Царству пресвитера Иоанна обращены теперь взоры ищущих, а к Республике Теллурии, к ее залежам волшебного металла, который приносит счастье.

• Vladimir-Georgievich-Sorokin-Telluriya

Какой будет судьба бумажной книги в мире умных блох и голограмм, живородящего меха и золотых рыбок, после Нового cредневековья и Второй исламской революции? В романе “Манарага” Владимир Сорокин задает неожиданный вектор размышлениям об отношениях человечества с печатным словом. Необычная профессия главного героя — подпольщика, романтика, мастера своего дела — заставляет нас по?новому взглянуть на книгу. Роман Сорокина можно прочесть как эпитафию бумажной литературе — и как гимн ее вечной жизни.

• Vladimir-Georgievich-Sorokin-Manaraga

В серии «Весь Сорокин» выходит легендарный сборник рассказов «Пир», книга, сплетающая в одно яркое и невероятное полотно высокое и низменное, реальность и вымысел, классическую русскую литературу и советские клише. Главной темой этого сборника из тринадцати рассказов стала еда, еда во всех смыслах и во всех проявлениях. В эпоху постмодернизма и массового потребления едой становится и классическая культура, и язык советской пропаганды, и светлые чаяния русской интеллигенции начала XX века, и японские представления о красоте, и сам человек и даже пустота, которую, оказывается, можно поглощать ложками. Всё это может съедено и переварено. Некоторые из этих рассказов шокируют, некоторые заставляют серьезно задуматься, некоторые гомерически рассмеяться, некоторые поражают своей актуальностью и так резонируют с происходящим в России и в мире, словно они были написаны только вчера. Здесь каждый найдет для себя то, что он ищет в современной литературе: будь то символистский подтекст, философские размышления, социальную и политическую сатиру, прекрасный юмор или безупречный стиль. Равнодушным эта книга не оставит нико

• Vladimir-Georgievich-Sorokin

Роман Воспенников смело мог бы встать в один ряд с героями русской классики, и никто бы не заметил, ведь каждая его черта знакома нам со школы: он собрал в себе всех, от Печорина и Кирсанова до Мышкина, от одного взяв смелость, граничащую с безумством, от другого благодушие, от третьего христианскую веру. Судьба Романа как персонажа была бы, впрочем, непримечательна, она затерялась бы в потоке эпигонов, пытающихся повторить литературный триумф XIX века. Все было бы так, если бы в конце его не поджидала деконструкция. До поры до времени ни одно предложение не заставит вас очнуться и вспомнить, что роман написан в конце двадцатого, а не девятнадцатого века. Уездная романтика, споры о будущем России, любовь ушедшая, любовь грядущая… Все это знакомо русскому читателю почти на генетическом уровне. И что может шокировать такого читателя больше, чем резкий переход от идиллии пасторальной жизни к насилию, грязи и абсурду? Сорокин в своих лучших традициях ведет нас от привычных сюжетных, языковых и культурных конструктов к миру хаоса и разрушений. И мы ведемся, всегда зная, что нас ждет впереди, а потом все равно с неверием смотрим, как рушатся стены храма классической литературы.

• Vladimir-Georgievich-Sorokin-Roman

В основе романа писателя Владимира Прасолова — реальные исторические события, происходившие в России в первой половине XX века. .Беглый политзаключенный Иван Голышев, выхоженный эвенками-орочонами, заново рождается под именем Вангол. В тайге он находит семью, обретает мудрость древнего народа, но самое главное — находит себя и овладевает мастерством использовать скрытые человеческие возможности. Но в его дом приходит беда, и поток событий уносит его с собой. Сплетаются судьбы белого казачества и Красной армии, начальства и пленников лагерей, эвенков и жителей городов. И самые, казалось бы, далекие люди оказываются неразрывно связаны в этом водовороте страшного времени. .Эта честная и искренняя книга захватывает так, что невозможно отвлечься. Сердце замирает, и ты плачешь и радуешься вместе с ее героями, пронесшими с собой сквозь то тяжелое время веру, любовь, честь и преданность. .Сильный, глубокий и проникновенный роман, достойный встать вровень с русскими классиками XX века. .

• Vladimir-Georgievich-Prasolov-Vangol

"Беовульф" - древнейшая англосаксонская эпическая поэма, сохранившаяся в полном объеме. Ее сюжет переносит читателя в древние времена на Скандинавский полуостров, в мир, наполненный битвами, подвигами и пирами. Молодой воин по имени Беовульф из скандинавского племени гаутов, известный своей силой и воинскими умениями, узнает о горе, которое настигло конунга Хродгара, – двенадцать лет страшное чудовище по имени Грендель нападает на дворец короля и истребляет его подданных. Беовульф с дружиной отправляется на выручку, с этого начинается повествование о подвигах героя… В настоящем издании "Беовульф" публикуется в полном классическом переводе В. Тихомирова с примечаниями А. Либермана.

• Vladimir-Georgievich-Tikhomirov-Beovulf

В рассказах сборника “Заплыв”, написанных в конце 1970‑х — начале 1980‑х годов, видно становление сорокинской оптики. Застывший советский быт, усталые, привыкшие к двоемыслию люди, затертые понятия оживают от малейшей авторской провокации. “Народное хозяйство”, “летучка”, “заплыв” оказываются хрупкой оболочкой страдания, бурлеска и абсурда. Тексты сборника очень разные — в одних непривычна рефлексия от первого лица (“Ватник”), в других — лаконичность жанра (“Стихи и песни”, вошедшие в роман “Норма”); третьи же — опыты исследования человеческой природы на просторах тоталитарного государства в духе зрелого Сорокина (“Розовый клубень”, “Дача”, “Падёж”). Книга была впервые издана в 2008 году, когда отсылки к советскому метаязыку могли читаться даже с ностальгическим чувством. Сегодня тема разрыва между словом и смыслом снова поразительно актуальна.

• Vladimir-Georgievich-Sorokin-Zaplyv

Сосновый бор. Он всегда поражал Романа единством и монолитностью. Как сильно разнится он с простым смешанным лесом, высылающим навстречу путнику сначала кустарники с подростом, потом подлески и одиночные деревья, а потом уж наползающим стихийно, где дубом, где березами, где осинником вразброд, подобно пестрому войску наших предков. Не таков сосновый бор. Нет перед ним ни подлесков, ни бурьяна. Она наступает широким фронтом, сразу обрушивая на путника всю свою вековую мощь и разя его в самое сердце. Роман замер, пораженный величием и красотой... .

• Sorokin-Vladimir-Georgievich-Roman

Что за странный боливийский вирус вызвал эпидемию в русском селе? Откуда взялись в снегу среди полей и лесов хрустальные пирамидки? Кто такие витаминдеры, живущие своей особой жизнью в домах из самозарождающегося войлока? И чем закончится история одной поездки сельского доктора Гарина, начавшаяся в метель на маленькой станции, где никогда не сыскать лошадей? Повесть Владимира Сорокина не только об этом. Поэтичная, краткая и изысканная «Метель» стоит особняком среди книг автора. Подобно знаменитым произведениям русской классики о путешествии по родным просторам, эта маленькая повесть рисует большую картину русской жизни и ставит философские вопросы, на которые не дает ответа.

• Vladimir-Georgievich-Sorokin-Metel

Роман Владимира Сорокина — это взгляд на будущее Европы, которое, несмотря на разительные перемены в мире и устройстве человека, кажется очень понятным и реальным. Узнаваемое и неузнаваемое мирно соседствуют на ярком гобелене Нового средневековья, населенном псоглавцами и кентаврами, маленькими людьми и великанами, крестоносцами и православными коммунистами. У бесконечно разных больших и малых народов, заново перетасованных и разделенных на княжества, ханства, республики и королевства, есть, как и в Средние века прошлого тысячелетия, одно общее — поиск абсолюта, царства Божьего на земле. Только не к Царству пресвитера Иоанна обращены теперь взоры ищущих, а к Республике Теллурии, к ее залежам волшебного металла, который приносит счастье.

• Vladimir-Georgievich-Sorokin-Telluriya

В рассказах сборника “Заплыв”, написанных в конце 1970‑х — начале 1980‑х годов, видно становление сорокинской оптики. Застывший советский быт, усталые, привыкшие к двоемыслию люди, затертые понятия оживают от малейшей авторской провокации. “Народное хозяйство”, “летучка”, “заплыв” оказываются хрупкой оболочкой страдания, бурлеска и абсурда. Тексты сборника очень разные — в одних непривычна рефлексия от первого лица (“Ватник”), в других — лаконичность жанра (“Стихи и песни”, вошедшие в роман “Норма”); третьи же — опыты исследования человеческой природы на просторах тоталитарного государства в духе зрелого Сорокина (“Розовый клубень”, “Дача”, “Падёж”). Книга была впервые издана в 2008 году, когда отсылки к советскому метаязыку могли читаться даже с ностальгическим чувством. Сегодня тема разрыва между словом и смыслом снова поразительно актуальна.

• Vladimir-Georgievich-Sorokin-Zaplyv

В рассказах сборника “Заплыв”, написанных в конце 1970‑х — начале 1980‑х годов, видно становление сорокинской оптики. Застывший советский быт, усталые, привыкшие к двоемыслию люди, затертые понятия оживают от малейшей авторской провокации. “Народное хозяйство”, “летучка”, “заплыв” оказываются хрупкой оболочкой страдания, бурлеска и абсурда. Тексты сборника очень разные — в одних непривычна рефлексия от первого лица (“Ватник”), в других — лаконичность жанра (“Стихи и песни”, вошедшие в роман “Норма”); третьи же — опыты исследования человеческой природы на просторах тоталитарного государства в духе зрелого Сорокина (“Розовый клубень”, “Дача”, “Падёж”). Книга была впервые издана в 2008 году, когда отсылки к советскому метаязыку могли читаться даже с ностальгическим чувством. Сегодня тема разрыва между словом и смыслом снова поразительно актуальна.

• Vladimir-Georgievich-Sorokin-Zaplyv

В основе романа писателя Владимира Прасолова — реальные исторические события, происходившие в России в первой половине XX века. .Беглый политзаключенный Иван Голышев, выхоженный эвенками-орочонами, заново рождается под именем Вангол. В тайге он находит семью, обретает мудрость древнего народа, но самое главное — находит себя и овладевает мастерством использовать скрытые человеческие возможности. Но в его дом приходит беда, и поток событий уносит его с собой. Сплетаются судьбы белого казачества и Красной армии, начальства и пленников лагерей, эвенков и жителей городов. И самые, казалось бы, далекие люди оказываются неразрывно связаны в этом водовороте страшного времени. .Эта честная и искренняя книга захватывает так, что невозможно отвлечься. Сердце замирает, и ты плачешь и радуешься вместе с ее героями, пронесшими с собой сквозь то тяжелое время веру, любовь, честь и преданность. .Сильный, глубокий и проникновенный роман, достойный встать вровень с русскими классиками XX века. .

• Vladimir-Georgievich-Prasolov-Vangol

Какой будет судьба бумажной книги в мире умных блох и голограмм, живородящего меха и золотых рыбок, после Нового cредневековья и Второй исламской революции? В романе “Манарага” Владимир Сорокин задает неожиданный вектор размышлениям об отношениях человечества с печатным словом. Необычная профессия главного героя — подпольщика, романтика, мастера своего дела — заставляет нас по?новому взглянуть на книгу. Роман Сорокина можно прочесть как эпитафию бумажной литературе — и как гимн ее вечной жизни.

• Vladimir-Georgievich-Sorokin-Manaraga

"Беовульф" - древнейшая англосаксонская эпическая поэма, сохранившаяся в полном объеме. Ее сюжет переносит читателя в древние времена на Скандинавский полуостров, в мир, наполненный битвами, подвигами и пирами. Молодой воин по имени Беовульф из скандинавского племени гаутов, известный своей силой и воинскими умениями, узнает о горе, которое настигло конунга Хродгара, – двенадцать лет страшное чудовище по имени Грендель нападает на дворец короля и истребляет его подданных. Беовульф с дружиной отправляется на выручку, с этого начинается повествование о подвигах героя… В настоящем издании "Беовульф" публикуется в полном классическом переводе В. Тихомирова с примечаниями А. Либермана.

• Vladimir-Georgievich-Tikhomirov-Beovulf

"Беовульф" - древнейшая англосаксонская эпическая поэма, сохранившаяся в полном объеме. Ее сюжет переносит читателя в древние времена на Скандинавский полуостров, в мир, наполненный битвами, подвигами и пирами. Молодой воин по имени Беовульф из скандинавского племени гаутов, известный своей силой и воинскими умениями, узнает о горе, которое настигло конунга Хродгара, – двенадцать лет страшное чудовище по имени Грендель нападает на дворец короля и истребляет его подданных. Беовульф с дружиной отправляется на выручку, с этого начинается повествование о подвигах героя… В настоящем издании "Беовульф" публикуется в полном классическом переводе В. Тихомирова с примечаниями А. Либермана.

• Vladimir-Georgievich-Tikhomirov-Beovulf

Сборник короткой прозы Владимира Сорокина “Моноклон” написан почти в реалистической манере. События: расстрел в  супермаркете, зачистка в  коттеджном поселке, нападение на ветерана госбезопасности под звуки марша юных патрио-тов на Ленинском проспекте — происходят в привычных де-корациях и едва выходят за рамки возможного. Углубляясь в  подсознание сотрудницы издательства, вете-рана, директора магазина, губернатора, писатель исследу-ет новые социальные роли в  России двухтысячных и  новые оттенки в отношениях с прошлым. Несмотря на попытки усы-пить, переиначить или просто забыть его, оно в любую минуту может оказаться совсем близко, огромное и чудовищное, как доисторический ящер.

• Vladimir-Georgievich-Sorokin-Monoklon

Сборник короткой прозы Владимира Сорокина “Моноклон” написан почти в реалистической манере. События: расстрел в  супермаркете, зачистка в  коттеджном поселке, нападение на ветерана госбезопасности под звуки марша юных патрио-тов на Ленинском проспекте — происходят в привычных де-корациях и едва выходят за рамки возможного. Углубляясь в  подсознание сотрудницы издательства, вете-рана, директора магазина, губернатора, писатель исследу-ет новые социальные роли в  России двухтысячных и  новые оттенки в отношениях с прошлым. Несмотря на попытки усы-пить, переиначить или просто забыть его, оно в любую минуту может оказаться совсем близко, огромное и чудовищное, как доисторический ящер.

• Vladimir-Georgievich-Sorokin-Monoklon

“Очередь” — первая опубликованная книга Владимира Сорокина — увидела свет в 1985 году в Париже в издательстве “Синтаксис”. В ней, как и в ранних рассказах автора, отчетливо видны черты грядущего эксперимента над русской прозой, в ходе которого традиционные жанры, сюжеты и персонажи подвергнутся радикальной трансформации. В романе, полностью состоящем из прямой речи, очередь — метафора человеческой жизни вообще. Деликатно, не докучая назиданиями — напротив, развлекая приключениями героев, — “Очередь” учит, что для достижения цели почти всегда нужны иные усилия, чем те, что мы прикладываем, да и цель мы никогда не видим ясно. Бесконечный разговор едва знакомых между собой людей неслучайно назван романом: каждая реплика, как в большом прозаическом нарративе, добавляет штрих к портрету эпохи и в то же время повисает в воздухе, принадлежит всем — и никому.

• Vladimir-Georgievich-Sorokin-Ochered

“Очередь” — первая опубликованная книга Владимира Сорокина — увидела свет в 1985 году в Париже в издательстве “Синтаксис”. В ней, как и в ранних рассказах автора, отчетливо видны черты грядущего эксперимента над русской прозой, в ходе которого традиционные жанры, сюжеты и персонажи подвергнутся радикальной трансформации. В романе, полностью состоящем из прямой речи, очередь — метафора человеческой жизни вообще. Деликатно, не докучая назиданиями — напротив, развлекая приключениями героев, — “Очередь” учит, что для достижения цели почти всегда нужны иные усилия, чем те, что мы прикладываем, да и цель мы никогда не видим ясно. Бесконечный разговор едва знакомых между собой людей неслучайно назван романом: каждая реплика, как в большом прозаическом нарративе, добавляет штрих к портрету эпохи и в то же время повисает в воздухе, принадлежит всем — и никому.

• Vladimir-Georgievich-Sorokin-Ochered

Фамилии - это своего рода живая история страны. В Европе они появились впервые в Италии в X-XI вв., затем во Франции, Англии и в других странах. Фамилии у русских сформировались только в XVI в. Какова история происхождения фамилий? Какие фамилии наиболее распространены? В каких районах чаще всего встречаются фамилии Иванов, Кузнецов, Попов, Смирнов? На эти и другие вопросы ответит данная книга. . .Рекомендуется специалистам - этнографам и филологам, а также широкому кругу читателей.

• Nikonov-Vladimir-Andreevich-Geografiya

Фамилии - это своего рода живая история страны. В Европе они появились впервые в Италии в X-XI вв., затем во Франции, Англии и в других странах. Фамилии у русских сформировались только в XVI в. Какова история происхождения фамилий? Какие фамилии наиболее распространены? В каких районах чаще всего встречаются фамилии Иванов, Кузнецов, Попов, Смирнов? На эти и другие вопросы ответит данная книга. . .Рекомендуется специалистам - этнографам и филологам, а также широкому кругу читателей.

• Nikonov-Vladimir-Andreevich-Geografiya

Пустить красного петуха и поймать золотую рыбку — лишь малая толика того, что должен совершить за день опричник, надежда и опора государства российского. Слово и дело — его девиз, верность начальству — его принцип, двоемыслие — его мораль, насилие — его инструмент. Повесть Владимира Сорокина “День опричника” — это и балаганное действо, способное рассмешить до колик, и неутешительное предсказание. Опричник отлично себя чувствует в сорокинской Москве недалекого будущего — потому что он незаменим. “День опричника”, впервые изданный в 2006 году, переведен на двадцать языков. В 2013 году повесть вошла в шорт-лист Международной премии Букера.

• Vladimir-Georgievich-Sorokin-oprichnika

Сахарный, белый Кремль - сердце России 2020-х, пережившей Красную, Серую и Белую смуты, закрывшейся от внешнего мира и погруженной в сон. Этим сердцем понемножку владеют все, ведь и у скотницы, и у зэка, и у лилипута есть хотя бы осколок его рафинадной копии, но на самом деле оно никому не принадлежит. Пятнадцать новелл из сборника "Сахарный Кремль", написанных как будто совсем по-разному и о разном, складываются в картину призрачной, обреченной реальности, размокающей, как сахарная башенка в чае. Впервые сборник рассказов "Сахарный Кремль" вышел в 2008 году. Вместе с повестью "День опричника" был номинирован на премию "Большая книга"; в 2009 году получил приз зрительских симпатий премии "НОС".

• Vladimir-Georgievich-Sorokin-Sakharnyy

Пустить красного петуха и поймать золотую рыбку — лишь малая толика того, что должен совершить за день опричник, надежда и опора государства российского. Слово и дело — его девиз, верность начальству — его принцип, двоемыслие — его мораль, насилие — его инструмент. Повесть Владимира Сорокина “День опричника” — это и балаганное действо, способное рассмешить до колик, и неутешительное предсказание. Опричник отлично себя чувствует в сорокинской Москве недалекого будущего — потому что он незаменим. “День опричника”, впервые изданный в 2006 году, переведен на двадцать языков. В 2013 году повесть вошла в шорт-лист Международной премии Букера.

• Vladimir-Georgievich-Sorokin-oprichnika

Сахарный, белый Кремль — сердце России 2020-х, пережившей Красную, Серую и Белую Смуты, закрывшейся от внешнего мира и погруженной в сон. Этим сердцем понемножку владеют все, ведь и у скотницы, и у зэка, и у лилипута есть хотя бы осколок его рафинадной копии, но на самом деле оно никому не принадлежит. Пятнадцать новелл из сборника «Сахарный Кремль», написанных как будто совсем по-разному и о разном, складываются в картину призрачной, обреченной реальности, размокающей, как сахарная башенка в чае. Впервые сборник рассказов «Сахарный Кремль» вышел в 2008 году. Вместе с повестью «День опричника» был номинирован на премию «Большая книга»; в 2009 году получил приз зрительских симпатий премии «НОС».

• Vladimir-Georgievich-Sorokin-Sakharnyy

Валерку Коробухина родители отправили в пионерский лагерь. Он попал в девятый отряд, где было всего тринадцать мальчишек. «Чёртова дюжина!» – сказал кто-то. «Не чёртова, а весёлая!» – поправил Валерка. Его слова оказались пророческими: весёлая дюжина целую смену не давала скучать всему лагерю… Для младшего и среднего школьного возраста.

• Vladimir-Georgievich-Mashkov-Vesyolaya

Валерку Коробухина родители отправили в пионерский лагерь. Он попал в девятый отряд, где было всего тринадцать мальчишек. «Чёртова дюжина!» – сказал кто-то. «Не чёртова, а весёлая!» – поправил Валерка. Его слова оказались пророческими: весёлая дюжина целую смену не давала скучать всему лагерю… Для младшего и среднего школьного возраста.

• Vladimir-Georgievich-Mashkov-Vesyolaya

Пустить красного петуха и поймать золотую рыбку — лишь малая толика того, что должен совершить за день опричник, надежда и опора государства российского. Слово и дело — его девиз, верность начальству — его принцип, двоемыслие — его мораль, насилие — его инструмент. Повесть Владимира Сорокина “День опричника” — это и балаганное действо, способное рассмешить до колик, и неутешительное предсказание. Опричник отлично себя чувствует в сорокинской Москве недалекого будущего — потому что он незаменим. “День опричника”, впервые изданный в 2006 году, переведен на двадцать языков. В 2013 году повесть вошла в шорт-лист Международной премии Букера.

• Vladimir-Georgievich-Sorokin-oprichnika

Сахарный, белый Кремль — сердце России 2020-х, пережившей Красную, Серую и Белую Смуты, закрывшейся от внешнего мира и погруженной в сон. Этим сердцем понемножку владеют все, ведь и у скотницы, и у зэка, и у лилипута есть хотя бы осколок его рафинадной копии, но на самом деле оно никому не принадлежит. Пятнадцать новелл из сборника «Сахарный Кремль», написанных как будто совсем по-разному и о разном, складываются в картину призрачной, обреченной реальности, размокающей, как сахарная башенка в чае. Впервые сборник рассказов «Сахарный Кремль» вышел в 2008 году. Вместе с повестью «День опричника» был номинирован на премию «Большая книга»; в 2009 году получил приз зрительских симпатий премии «НОС».

• Vladimir-Georgievich-Sorokin-Sakharnyy

В данном произведении автор, повествуя о своих современниках, стремится нащупать корни и истоки тех значительных общественных перемен, которые произошли в истории нашей страны. Он не хулит прошлое, не восхищается настоящим, а дает возможность читателю самому поразмыслить над этим. В основе его произведения - собственный жизненный материал, опыт. В эссе судьбы отдельных людей переплетены с историей народа и страны. Наряду с лирикой в нем присутствуют: эпическое начало, элементы публицистики, хроники документов. При этом в эссе нет уныния и пессимизма. Автор вселяет в людей веру в прекрасное, в жизнь, в будущее. .

• Vladimir-Georgievich-Kolomiets-Avans

Новый роман одного из главных современных писателей. Захватывающая приключенческая история, наполненная политической сатирой, хлестким юмором и неповторимым сорокинским стилем. Продолжение легендарной повести "Метель". Жанровой основой для новой книги Владимира Сорокина стал приключенческий роман. Неожиданных сюжетных поворотов и совершенно невероятных историй в "Докторе Гарине" столько, что хватило бы на несколько произведений, а авторская фантазия выходит за все возможные границы. Начинается всё в санатории "Алтайские кедры", главврачом которого и работает доктор Гарин, отдохнувший, отъевшийся и получивший титановые протезы – вместо отмороженных в повести "Метель" ног. В санатории лечатся восемь особенных пациентов, в которых мгновенно узнаются правители крупнейших мировых держав: лающая на всех Ангела, утончённый, но неуравновешенный Эммануэль, холёный любитель девушек Сильвио, повторяющий всего одну фразу "это не я" Владимир. Правда, выглядят эти пациенты не как люди, а как среднего размера ягодицы с глазами, ртами и торчащими по бокам руками. В этой компании доктор Гарин и отправится в свое невероятное путешествие по диковинному постапокалиптическому миру. "Доктор Гарин", пожалуй, самый непредсказуемый и лихо закрученный роман Сорокина из когда-либо им написанных.

• Vladimir-Georgievich-Sorokin-Doktor

Валерку Коробухина родители отправили в пионерский лагерь. Он попал в девятый отряд, где было всего тринадцать мальчишек. «Чёртова дюжина!» – сказал кто-то. «Не чёртова, а весёлая!» – поправил Валерка. Его слова оказались пророческими: весёлая дюжина целую смену не давала скучать всему лагерю… Для младшего и среднего школьного возраста.

• Vladimir-Georgievich-Mashkov-Vesyolaya

Новый роман Владимира Сорокина — это взгляд на будущее Европы, которое, несмотря на разительные перемены в мире и устройстве человека, кажется очень понятным и реальным. Узнаваемое и неузнаваемое мирно соседствуют на ярком гобелене Нового средневековья, населенном псоглавцами и кентаврами, маленькими людьми и великанами, крестоносцами и православными коммунистами. У бесконечно разных больших и малых народов, заново перетасованных и разделенных на княжества, ханства, республики и королевства, есть, как и в Средние века прошлого тысячелетия, одно общее — поиск абсолюта, царства Божьего на земле. Только не к Царству пресвитера Иоанна обращены теперь взоры ищущих, а к Республике Теллурии, к ее залежам волшебного металла, который приносит счастье.

• Vladimir-Georgievich-Sorokin-Telluriya

Новый роман одного из главных современных писателей. Захватывающая приключенческая история, наполненная политической сатирой, хлестким юмором и неповторимым сорокинским стилем. Продолжение легендарной повести "Метель". Жанровой основой для новой книги Владимира Сорокина стал приключенческий роман. Неожиданных сюжетных поворотов и совершенно невероятных историй в "Докторе Гарине" столько, что хватило бы на несколько произведений, а авторская фантазия выходит за все возможные границы. Начинается всё в санатории "Алтайские кедры", главврачом которого и работает доктор Гарин, отдохнувший, отъевшийся и получивший титановые протезы – вместо отмороженных в повести "Метель" ног. В санатории лечатся восемь особенных пациентов, в которых мгновенно узнаются правители крупнейших мировых держав: лающая на всех Ангела, утончённый, но неуравновешенный Эммануэль, холёный любитель девушек Сильвио, повторяющий всего одну фразу "это не я" Владимир. Правда, выглядят эти пациенты не как люди, а как среднего размера ягодицы с глазами, ртами и торчащими по бокам руками. В этой компании доктор Гарин и отправится в свое невероятное путешествие по диковинному постапокалиптическому миру. "Доктор Гарин", пожалуй, самый непредсказуемый и лихо закрученный роман Сорокина из когда-либо им написанных.

• Vladimir-Georgievich-Sorokin-Doktor

Ледяную трилогию образуют три романа, сюжетно связанные между собой: «Путь Бро», «Лёд» и «23000». Молодой метеоролог Александр в 1921 году отправляется в составе экспедиции к месту падения метеорита. Здесь он обнаруживает загадочный Лёд. Прикосновение к космической субстанции «пробуждает» его. Он создает Братство Света и занимается пробуждением все новых и новых его членов при помощи «ледяного молота». Все они умеют «говорить сердцем» и с презрением относятся к обычным «непробудившимся» людям – «мясным машинам». Они внедряются во все страны и во все крупные организации. В наше время Братство света, насчитывающее теперь 23000 членов, превратилось в имеющую колоссальные возможности корпорацию LЁD, преследующую свои интересы, крайне далекие от гуманистических идеалов.

• Vladimir-Georgievich-Sorokin-Ledyanaya

Новый роман Владимира Сорокина — это взгляд на будущее Европы, которое, несмотря на разительные перемены в мире и устройстве человека, кажется очень понятным и реальным. Узнаваемое и неузнаваемое мирно соседствуют на ярком гобелене Нового средневековья, населенном псоглавцами и кентаврами, маленькими людьми и великанами, крестоносцами и православными коммунистами. У бесконечно разных больших и малых народов, заново перетасованных и разделенных на княжества, ханства, республики и королевства, есть, как и в Средние века прошлого тысячелетия, одно общее — поиск абсолюта, царства Божьего на земле. Только не к Царству пресвитера Иоанна обращены теперь взоры ищущих, а к Республике Теллурии, к ее залежам волшебного металла, который приносит счастье.

• Sorokin-Vladimir-Georgievich-Telluriya

Ледяную трилогию образуют три романа, сюжетно связанные между собой: «Путь Бро», «Лёд» и «23000». Молодой метеоролог Александр в 1921 году отправляется в составе экспедиции к месту падения метеорита. Здесь он обнаруживает загадочный Лёд. Прикосновение к космической субстанции «пробуждает» его. Он создает Братство Света и занимается пробуждением все новых и новых его членов при помощи «ледяного молота». Все они умеют «говорить сердцем» и с презрением относятся к обычным «непробудившимся» людям – «мясным машинам». Они внедряются во все страны и во все крупные организации. В наше время Братство света, насчитывающее теперь 23000 членов, превратилось в имеющую колоссальные возможности корпорацию LЁD, преследующую свои интересы, крайне далекие от гуманистических идеалов.

• Vladimir-Georgievich-Sorokin-Ledyanaya

Пустить красного петуха и поймать золотую рыбку — лишь малая толика того, что должен совершить за день опричник, надежда и опора государства российского. Слово и дело — его девиз, верность начальству — его принцип, двоемыслие — его мораль, насилие — его инструмент. Повесть Владимира Сорокина “День опричника” — это и балаганное действо, способное рассмешить до колик, и неутешительное предсказание. Опричник отлично себя чувствует в сорокинской Москве недалекого будущего — потому что он незаменим. “День опричника”, впервые изданный в 2006 году, переведен на двадцать языков. В 2013 году повесть вошла в шорт-лист Международной премии Букера.

• Vladimir-Georgievich-Sorokin-oprichnika

Пустить красного петуха и поймать золотую рыбку — лишь малая толика того, что должен совершить за день опричник, надежда и опора государства российского. Слово и дело — его девиз, верность начальству — его принцип, двоемыслие — его мораль, насилие — его инструмент. Повесть Владимира Сорокина “День опричника” — это и балаганное действо, способное рассмешить до колик, и неутешительное предсказание. Опричник отлично себя чувствует в сорокинской Москве недалекого будущего — потому что он незаменим. “День опричника”, впервые изданный в 2006 году, переведен на двадцать языков. В 2013 году повесть вошла в шорт-лист Международной премии Букера.

• Vladimir-Georgievich-Sorokin-oprichnika

Какой будет судьба бумажной книги в мире умных блох и голограмм, живородящего меха и золотых рыбок, после Нового cредневековья и Второй исламской революции? В романе “Манарага” Владимир Сорокин задает неожиданный вектор размышлениям об отношениях человечества с печатным словом. Необычная профессия главного героя — подпольщика, романтика, мастера своего дела — заставляет нас по-новому взглянуть на книгу. Роман Сорокина можно прочесть как эпитафию бумажной литературе — и как гимн ее вечной жизни.

• Sorokin-Vladimir-Georgievich-Manaraga

Новый роман Владимира Сорокина — это взгляд на будущее Европы, которое, несмотря на разительные перемены в мире и устройстве человека, кажется очень понятным и реальным. Узнаваемое и неузнаваемое мирно соседствуют на ярком гобелене Нового средневековья, населенном псоглавцами и кентаврами, маленькими людьми и великанами, крестоносцами и православными коммунистами. У бесконечно разных больших и малых народов, заново перетасованных и разделенных на княжества, ханства, республики и королевства, есть, как и в Средние века прошлого тысячелетия, одно общее — поиск абсолюта, царства Божьего на земле. Только не к Царству пресвитера Иоанна обращены теперь взоры ищущих, а к Республике Теллурии, к ее залежам волшебного металла, который приносит счастье.

• Vladimir-Georgievich-Sorokin-Telluriya

Сахарный, белый Кремль - сердце России 2020-х, пережившей Красную, Серую и Белую смуты, закрывшейся от внешнего мира и погруженной в сон. Этим сердцем понемножку владеют все, ведь и у скотницы, и у зэка, и у лилипута есть хотя бы осколок его рафинадной копии, но на самом деле оно никому не принадлежит. Пятнадцать новелл из сборника "Сахарный Кремль", написанных как будто совсем по-разному и о разном, складываются в картину призрачной, обреченной реальности, размокающей, как сахарная башенка в чае. Впервые сборник рассказов "Сахарный Кремль" вышел в 2008 году. Вместе с повестью "День опричника" был номинирован на премию "Большая книга"; в 2009 году получил приз зрительских симпатий премии "НОС".

• Vladimir-Georgievich-Sorokin-Sakharnyy

Ледяную трилогию образуют три романа, сюжетно связанные между собой: «Путь Бро», «Лёд» и «23000». Молодой метеоролог Александр в 1921 году отправляется в составе экспедиции к месту падения метеорита. Здесь он обнаруживает загадочный Лёд. Прикосновение к космической субстанции «пробуждает» его. Он создает Братство Света и занимается пробуждением все новых и новых его членов при помощи «ледяного молота». Все они умеют «говорить сердцем» и с презрением относятся к обычным «непробудившимся» людям – «мясным машинам». Они внедряются во все страны и во все крупные организации. В наше время Братство света, насчитывающее теперь 23000 членов, превратилось в имеющую колоссальные возможности корпорацию LЁD, преследующую свои интересы, крайне далекие от гуманистических идеалов.

• Vladimir-Georgievich-Sorokin-Ledyanaya

Сахарный, белый Кремль — сердце России 2020-х, пережившей Красную, Серую и Белую Смуты, закрывшейся от внешнего мира и погруженной в сон. Этим сердцем понемножку владеют все, ведь и у скотницы, и у зэка, и у лилипута есть хотя бы осколок его рафинадной копии, но на самом деле оно никому не принадлежит. Пятнадцать новелл из сборника «Сахарный Кремль», написанных как будто совсем по-разному и о разном, складываются в картину призрачной, обреченной реальности, размокающей, как сахарная башенка в чае. Впервые сборник рассказов «Сахарный Кремль» вышел в 2008 году. Вместе с повестью «День опричника» был номинирован на премию «Большая книга»; в 2009 году получил приз зрительских симпатий премии «НОС».

• Vladimir-Georgievich-Sorokin-Sakharnyy

Новый роман одного из главных современных писателей. Захватывающая приключенческая история, наполненная политической сатирой, хлестким юмором и неповторимым сорокинским стилем. Продолжение легендарной повести "Метель". Жанровой основой для новой книги Владимира Сорокина стал приключенческий роман. Неожиданных сюжетных поворотов и совершенно невероятных историй в "Докторе Гарине" столько, что хватило бы на несколько произведений, а авторская фантазия выходит за все возможные границы. Начинается всё в санатории "Алтайские кедры", главврачом которого и работает доктор Гарин, отдохнувший, отъевшийся и получивший титановые протезы – вместо отмороженных в повести "Метель" ног. В санатории лечатся восемь особенных пациентов, в которых мгновенно узнаются правители крупнейших мировых держав: лающая на всех Ангела, утончённый, но неуравновешенный Эммануэль, холёный любитель девушек Сильвио, повторяющий всего одну фразу "это не я" Владимир. Правда, выглядят эти пациенты не как люди, а как среднего размера ягодицы с глазами, ртами и торчащими по бокам руками. В этой компании доктор Гарин и отправится в свое невероятное путешествие по диковинному постапокалиптическому миру. "Доктор Гарин", пожалуй, самый непредсказуемый и лихо закрученный роман Сорокина из когда-либо им написанных.

• Vladimir-Georgievich-Sorokin-Doktor

Эта честная и искренняя книга захватывает так, что невозможно отвлечься. Сердце замирает, и ты плачешь и радуешься вместе с ее героями, пронесшими с собой сквозь то тяжелое время веру, любовь, честь и преданность... .В основе романа писателя Владимира Прасолова — реальные исторические события, происходившие в России в первой половине XX века. .Беглый политзаключенный Иван Голышев, выхоженный эвенками-орочонами, заново рождается под именем Вангол. В тайге он находит семью, обретает мудрость древнего народа, но самое главное — находит себя и овладевает мастерством использовать скрытые человеческие воз¬можности. Но в его дом приходит беда, и поток событий уносит его с собой. Сплетаются судьбы белого казачества и Красной армии, начальства и пленников лагерей, эвенков и жителей городов. И самые, казалось бы, далекие люди оказываются неразрывно связаны в этом водовороте страшного времени .

• Vladimir-Georgievich-Prasolov-Vangol

Среди четырёх фундаментальных сил природы — гравитационной, электромагнитной, сильной и слабой ядерных — приливной силы нет. Тем не менее, вызванные приливными силами эффекты влияют на движение планет, звёзд и галактик, расположение созвездий, на погоду, навигацию, на рост растений и эволюцию биосферы. Даже идея создания машины времени, которую можно было бы осуществить, используя чёрные дыры, наталкивается на почти непреодолимое препятствие — приливные силы. Брошюра написана по материалам лекции «Приливные силы на Земле и в космосе», прочитанной автором 1 декабря 2001 года на Малом мехмате МГУ для школьников 9—11 классов. Брошюра рассчитана на широкий круг читателей, интересующихся физикой, астрономией, математикой: школьников старших классов, студентов, учителей... 1-е изд. — 2002 год, 2-е изд. — 2009 год.

• Surdin-Vladimir-Georgievich-Pyataya

Книга посвящена современным проблемам астрономии: от изучения Луны и планет до поисков гравитационных волн, темной материи и темной энергии. Ученые Государственного астрономического института им. П. К. Штернберга (МГУ) рассказывают о том, какие важнейшие события произошли в астрономии на рубеже нового тысячелетия и над какими нерешенными проблемами сейчас работают исследователи. Условный исторический рубеж — начало нового тысячелетия — был отмечен несколькими важнейшими открытиями в изучении Вселенной. Поэтому последние годы можно без преувеличения назвать великим десятилетием астрономии, возможно, началом ее нового «золотого века». В «Приложении» помещен обширный справочный материал по состоянию на начало 2015 г. Книга адресована старшеклассникам, студентам и преподавателям, а также всем интересующимся проблемами современного естествознания. 3-е издание, исправленное и дополненное.

• Surdin-Vladimir-Georgievich-AstronomiyaVek

В данном произведении автор, повествуя о своих современниках, стремится нащупать корни и истоки тех значительных общественных перемен, которые произошли в истории нашей страны. Он не хулит прошлое, не восхищается настоящим, а дает возможность читателю самому поразмыслить над этим. В основе его произведения - собственный жизненный материал, опыт. В эссе судьбы отдельных людей переплетены с историей народа и страны. Наряду с лирикой в нем присутствуют: эпическое начало, элементы публицистики, хроники документов. При этом в эссе нет уныния и пессимизма. Автор вселяет в людей веру в прекрасное, в жизнь, в будущее. .

• Vladimir-Georgievich-Kolomiets-Avans

"Самобытный, динамичный, насыщенный таежный экзотический роман переносит читателя в Сибирь начала XIX века. Традиционный уклад села, что раскинулось на берегу величавой Ангары, нарушен ватагами старателей — не скупясь, они расплачиваются золотым песком, а то и самородками, обесценивая тяжелый крестьянский труд и полный опасных испытаний охотничий промысел. Неприязнь местных и пришлых приводит к жестоким конфликтам, плетутся зловещие интриги. А ведь против соблазнов, нахлынувших вместе с золотой лихорадкой, предостерегал старец, хранитель исконной веры, им ­противятся древние идолы, отбирающие у рудознатцев мистическую ладанку­подсказку; как осуждение православного Бога горит в селе храм… Яркими красками автор набрасывает сцены приангарского быта, эпизоды преследования в тайге зверя, сбора ягод и шишек, светло повествует о жертвенной и горячей любви здешних женщин, вместе с героями любуется красотой сибирской природы. "

• Vladimir-Georgievich-Prasolov-Zoloto

В документально-художественной повести Владимира Нестеренко "Танкист-снайпер" рассказано о героизме наших войск в битве за Москву осенью 1941 года и провале операции вермахта "Тайфун". Наиболее стойко отражал натиск танков Гудериана под Мценском 1-й особый гвардейский корпус генерала Лелюшенко. В его составе сражалась 4-я танковая бригада полковника Катукова, где отличился экипаж танка старшего лейтенанта Дмитрия Лавриненко - самого результативного командира-наводчика в Красной армии. За 28 боев он уничтожил 52 танка противника, и лишь только в 1990 году за этот подвиг ему посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза. Также представлены рассказы, посвященные детям войны, которые невероятным образом выживали в тяжелейший период вынужденной эвакуации.

• Vladimir-Georgievich-Nesterenko-Tankistsnayper

Новая книга Владимира Сорокина – это именно то, что вы от нее ожидаете. В сборнике рассказов De feminis автор остается верен себе, и если объект изучения изменился, то методы остались прежними. На этот раз под прицел попадает жизнь женщин. Место и время рассказов разнятся, разброс идет от Второй мировой войны до ковида и выставок современного искусства. Сорокин даже заглядывает вперед, рисуя картины антиутопичной Москвы будущего. Главных героинь рассказов объединяет, пожалуй, только одно – все они женщины. Остальное меняется: время, место, возраст главных героинь, их социальное положение, даже сам стиль повествования. Сорокин с натуралистической точностью передает бытовые проблемы наравне с душевными страданиями, но порой реализм неожиданно перетекает в обсценный гротеск. Сорокину совершенно не обязательно оправдывать абсурдность своего текста, но в этом сборнике он часто обращается к сновидениям. Заглядывает в голову к персонажам, именно в снах он описывает выходящие за грани привычного ситуации. Так, в этой книге деконструкция не разрушает действительности, но является одной из ее органичных частей.

• Vladimir-Georgievich-Sorokin-feminis

Эта честная и искренняя книга захватывает так, что невозможно отвлечься. Сердце замирает, и ты плачешь и радуешься вместе с ее героями, пронесшими с собой сквозь то тяжелое время веру, любовь, честь и преданность... .В основе романа писателя Владимира Прасолова — реальные исторические события, происходившие в России в первой половине XX века. .Беглый политзаключенный Иван Голышев, выхоженный эвенками-орочонами, заново рождается под именем Вангол. В тайге он находит семью, обретает мудрость древнего народа, но самое главное — находит себя и овладевает мастерством использовать скрытые человеческие воз¬можности. Но в его дом приходит беда, и поток событий уносит его с собой. Сплетаются судьбы белого казачества и Красной армии, начальства и пленников лагерей, эвенков и жителей городов. И самые, казалось бы, далекие люди оказываются неразрывно связаны в этом водовороте страшного времени .

• Vladimir-Georgievich-Prasolov-Vangol

В данном произведении автор, повествуя о своих современниках, стремится нащупать корни и истоки тех значительных общественных перемен, которые произошли в истории нашей страны. Он не хулит прошлое, не восхищается настоящим, а дает возможность читателю самому поразмыслить над этим. В основе его произведения - собственный жизненный материал, опыт. В эссе судьбы отдельных людей переплетены с историей народа и страны. Наряду с лирикой в нем присутствуют: эпическое начало, элементы публицистики, хроники документов. При этом в эссе нет уныния и пессимизма. Автор вселяет в людей веру в прекрасное, в жизнь, в будущее. .

• Vladimir-Georgievich-Kolomiets-Avans

"Самобытный, динамичный, насыщенный таежный экзотический роман переносит читателя в Сибирь начала XIX века. Традиционный уклад села, что раскинулось на берегу величавой Ангары, нарушен ватагами старателей — не скупясь, они расплачиваются золотым песком, а то и самородками, обесценивая тяжелый крестьянский труд и полный опасных испытаний охотничий промысел. Неприязнь местных и пришлых приводит к жестоким конфликтам, плетутся зловещие интриги. А ведь против соблазнов, нахлынувших вместе с золотой лихорадкой, предостерегал старец, хранитель исконной веры, им ­противятся древние идолы, отбирающие у рудознатцев мистическую ладанку­подсказку; как осуждение православного Бога горит в селе храм… Яркими красками автор набрасывает сцены приангарского быта, эпизоды преследования в тайге зверя, сбора ягод и шишек, светло повествует о жертвенной и горячей любви здешних женщин, вместе с героями любуется красотой сибирской природы. "

• Vladimir-Georgievich-Prasolov-Zoloto

В документально-художественной повести Владимира Нестеренко "Танкист-снайпер" рассказано о героизме наших войск в битве за Москву осенью 1941 года и провале операции вермахта "Тайфун". Наиболее стойко отражал натиск танков Гудериана под Мценском 1-й особый гвардейский корпус генерала Лелюшенко. В его составе сражалась 4-я танковая бригада полковника Катукова, где отличился экипаж танка старшего лейтенанта Дмитрия Лавриненко - самого результативного командира-наводчика в Красной армии. За 28 боев он уничтожил 52 танка противника, и лишь только в 1990 году за этот подвиг ему посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза. Также представлены рассказы, посвященные детям войны, которые невероятным образом выживали в тяжелейший период вынужденной эвакуации.

• Vladimir-Georgievich-Nesterenko-Tankistsnayper

Новая книга Владимира Сорокина – это именно то, что вы от нее ожидаете. В сборнике рассказов De feminis автор остается верен себе, и если объект изучения изменился, то методы остались прежними. На этот раз под прицел попадает жизнь женщин. Место и время рассказов разнятся, разброс идет от Второй мировой войны до ковида и выставок современного искусства. Сорокин даже заглядывает вперед, рисуя картины антиутопичной Москвы будущего. Главных героинь рассказов объединяет, пожалуй, только одно – все они женщины. Остальное меняется: время, место, возраст главных героинь, их социальное положение, даже сам стиль повествования. Сорокин с натуралистической точностью передает бытовые проблемы наравне с душевными страданиями, но порой реализм неожиданно перетекает в обсценный гротеск. Сорокину совершенно не обязательно оправдывать абсурдность своего текста, но в этом сборнике он часто обращается к сновидениям. Заглядывает в голову к персонажам, именно в снах он описывает выходящие за грани привычного ситуации. Так, в этой книге деконструкция не разрушает действительности, но является одной из ее органичных частей.

• Vladimir-Georgievich-Sorokin-feminis

Новые рассказы Владимира Сорокина — о женщинах: на войне и в жестоком мире, в обстоятельствах, враждебных женской природе. Надзирательница в концлагере, будущая звезда прогрессивного искусства, маленькая девочка в советской больнице, юная гениальная шахматистка, перестроечная студентка и другие героини сборника непохожи между собой, но имеют одно общее: пережитое насилие необратимо меняет их, но не стирает, а только обостряет их индивидуальность. Сорокин остаётся собой — выстраивает карнавальные антиутопии, жонглирует цитатами из канонической русской литературы и овеществляет метафоры — и в то же время продолжает двигаться в новом направлении. Всё большее сочувствие к свидетелям и невольным участникам великих геополитических драм, повествовательность и лиризм, заданные “Метелью” и продолженные в “Докторе Гарине”, в “De feminis” особенно заметны. Чуткий к духу времени и неизменно опережающий время в своих оценках, Владимир Сорокин внятно выступает против расчеловечивания антагонистов.

• Vladimir-Georgievich-Sorokin-feminis

Новые рассказы Владимира Сорокина — о женщинах: на войне и в жестоком мире, в обстоятельствах, враждебных женской природе. Надзирательница в концлагере, будущая звезда прогрессивного искусства, маленькая девочка в советской больнице, юная гениальная шахматистка, перестроечная студентка и другие героини сборника непохожи между собой, но имеют одно общее: пережитое насилие необратимо меняет их, но не стирает, а только обостряет их индивидуальность. Сорокин остаётся собой — выстраивает карнавальные антиутопии, жонглирует цитатами из канонической русской литературы и овеществляет метафоры — и в то же время продолжает двигаться в новом направлении. Всё большее сочувствие к свидетелям и невольным участникам великих геополитических драм, повествовательность и лиризм, заданные “Метелью” и продолженные в “Докторе Гарине”, в “De feminis” особенно заметны. Чуткий к духу времени и неизменно опережающий время в своих оценках, Владимир Сорокин внятно выступает против расчеловечивания антагонистов.

• Vladimir-Georgievich-Sorokin-feminis

Новые рассказы Владимира Сорокина — о женщинах: на войне и в жестоком мире, в обстоятельствах, враждебных женской природе. Надзирательница в концлагере, будущая звезда прогрессивного искусства, маленькая девочка в советской больнице, юная гениальная шахматистка, перестроечная студентка и другие героини сборника непохожи между собой, но имеют одно общее: пережитое насилие необратимо меняет их, но не стирает, а только обостряет их индивидуальность. Сорокин остаётся собой — выстраивает карнавальные антиутопии, жонглирует цитатами из канонической русской литературы и овеществляет метафоры — и в то же время продолжает двигаться в новом направлении. Всё большее сочувствие к свидетелям и невольным участникам великих геополитических драм, повествовательность и лиризм, заданные “Метелью” и продолженные в “Докторе Гарине”, в “De feminis” особенно заметны. Чуткий к духу времени и неизменно опережающий время в своих оценках, Владимир Сорокин внятно выступает против расчеловечивания антагонистов.

• Vladimir-Georgievich-Sorokin-feminis

Новый сборник рассказов известного красноярского писателя Владимира Нестеренко "Донбасский меридиан" полностью посвящен событиям на востоке Украины. И, конечно, это рассказы о людях, отмеченных тяжелой печатью войны. О подвиге россиян - мобилизованном рядовом Евгении Кудинове, Герое России, о священнике отце Романе, добровольце, взявшем необычный позывной - "Пересвет". Подвиги совершают и другие герои рассказов, рискуя жизнью, здоровьем, будущим ради спасения других. И не ради славы - нет, а просто потому, что все они - русские!

• Vladimir-Georgievich-Nesterenko-Donbasskiy

Новый сборник рассказов известного красноярского писателя Владимира Нестеренко "Донбасский меридиан" полностью посвящен событиям на востоке Украины. И, конечно, это рассказы о людях, отмеченных тяжелой печатью войны. О подвиге россиян - мобилизованном рядовом Евгении Кудинове, Герое России, о священнике отце Романе, добровольце, взявшем необычный позывной - "Пересвет". Подвиги совершают и другие герои рассказов, рискуя жизнью, здоровьем, будущим ради спасения других. И не ради славы - нет, а просто потому, что все они - русские!

• Vladimir-Georgievich-Nesterenko-Donbasskiy

Новый сборник рассказов известного красноярского писателя Владимира Нестеренко "Донбасский меридиан" полностью посвящен событиям на востоке Украины. И, конечно, это рассказы о людях, отмеченных тяжелой печатью войны. О подвиге россиян - мобилизованном рядовом Евгении Кудинове, Герое России, о священнике отце Романе, добровольце, взявшем необычный позывной - "Пересвет". Подвиги совершают и другие герои рассказов, рискуя жизнью, здоровьем, будущим ради спасения других. И не ради славы - нет, а просто потому, что все они - русские!

• Vladimir-Georgievich-Nesterenko-Donbasskiy

Все ли знают, что неопознанные летающие объекты бывают не только летающими, но и ныряющими и плавающими? Более того, на нашей планете обнаружены места их подводного и надводного базирования. Постоянно ли они находятся здесь или прибывают "в командировку" с других планет или искусственных летающих городов? Что они делают под водой и как на это реагируют моряки? Существует ли подводная цивилизация пришельцев? Об этом рассказывает в своей книге академик РАЕН Владимир Ажажа, уфолог с тридцатилетним стажем, в прошлом офицер-подводник. . .

• Azhazha-Vladimir-Georgievich-Podvodnye

В ранних рассказах Владимира Сорокина, написанных в 1979–1984 гг., легко разглядеть начало мощного стилистического эксперимента, по сути целого литературного направления. Название “Первый субботник” — подходящая метафора для того, как молодой автор обошелся с дряхлевшим вместе со страной клишированным официальным языком. Герои каждого из рассказов сборника обречены: если в начале они успешно мимикрируют под живых людей, к концу их ждет полное разложение — они превращаются в разрозненные визуальные и речевые атрибуты или просто в кучку гнилой плоти.

• Vladimir-Georgievich-Sorokin-Pervyy

В сборник “Нормальная история” вошли статьи и эссе Владимира Сорокина, написанные и выходившие в 2010‑е. В нехудожественной прозе автор не изменяет любимым темам: еда и питье как проявления национального характера, Москва и Берлин, взаимопроникновение жизни и литературы. Из небольших заметок вырисовывается сотканный из деталей cтиля и быта точный портрет двухтысячных, неумолимо становящихся прошедшей эпохой. Особого внимания достойны тексты о художественной среде восьмидесятых, сформировавшей Сорокина как писателя. Называя последнее десятилетие существования СССР “разрывным временем”, когда “процесс стал теснить состояние”, Сорокин показывает, как стремительно разрывало тогда привычную картину мира, отказывалось от рамок неподцензурное искусство. Это свидетельство участника “процесса” ценно не только для историков искусства, но и для рядового обывателя, у которого восьмидесятые ассоциируются то ли с бесконечной очередью, героиней и сюжетом первого романа Сорокина, то ли с партийным санаторием. Для современника, не слышавшего в те времена имперского распада о Пригове, Кабакове и московском андеграунде.

• Vladimir-Georgievich-Sorokin-Normalnaya

В ранних рассказах Владимира Сорокина, написанных в 1979–1984 гг., легко разглядеть начало мощного стилистического эксперимента, по сути целого литературного направления. Название “Первый субботник” — подходящая метафора для того, как молодой автор обошелся с дряхлевшим вместе со страной клишированным официальным языком. Герои каждого из рассказов сборника обречены: если в начале они успешно мимикрируют под живых людей, к концу их ждет полное разложение — они превращаются в разрозненные визуальные и речевые атрибуты или просто в кучку гнилой плоти.

• Vladimir-Georgievich-Sorokin-Pervyy

В сборник “Нормальная история” вошли статьи и эссе Владимира Сорокина, написанные и выходившие в 2010‑е. В нехудожественной прозе автор не изменяет любимым темам: еда и питье как проявления национального характера, Москва и Берлин, взаимопроникновение жизни и литературы. Из небольших заметок вырисовывается сотканный из деталей cтиля и быта точный портрет двухтысячных, неумолимо становящихся прошедшей эпохой. Особого внимания достойны тексты о художественной среде восьмидесятых, сформировавшей Сорокина как писателя. Называя последнее десятилетие существования СССР “разрывным временем”, когда “процесс стал теснить состояние”, Сорокин показывает, как стремительно разрывало тогда привычную картину мира, отказывалось от рамок неподцензурное искусство. Это свидетельство участника “процесса” ценно не только для историков искусства, но и для рядового обывателя, у которого восьмидесятые ассоциируются то ли с бесконечной очередью, героиней и сюжетом первого романа Сорокина, то ли с партийным санаторием. Для современника, не слышавшего в те времена имперского распада о Пригове, Кабакове и московском андеграунде.

• Vladimir-Georgievich-Sorokin-Normalnaya